"Во имя Отца, и Сына, и Св. Духа. Стану я, раб Божий (имярек), благословясь, пойду, перекрестясь, из избы дверями, из двора воротами, выйду в чистое поле; в чистом поле стоит изба, в избе из угла в угол лежит доска, на доске лежит тоска. Я той тоске, раб Божий (имярек), помолюся и поклонюся: "О сия тоска, не ходи ко мне, рабу Божию (имярек), поди, тоска, навались на красную девицу, в ясные очи, в черные брови, в ретивое сердце, разожги у ней, рабы Божией (имярек), ретивое сердце, кровь горячую по мне, рабе Божием (имярек), не могла бы ни жить, ни быть". Вся моя крепость, аминь, аминь"

"Держится, сохнет, прочь не отходит, как малый младенец от матери прочь не отходит, держится. Сохнет по всякий час и на всякое время, как косяк косяка держится, прочь не отходит, так бы держалась раба Божия (имярек) крепко и плотно, прочь от меня, раба Божия (имярек), не отходила, держалась и сохла крепко; как двери от ободверины не отходят, держатся крепко, как печная доска от печи прочь не отходит, так бы не отходила раба Божия (имярек) от меня, раба Божия (имярек), сохла, горела, прочь не отходила во всякий час, во всякое время.

Стану я, раб Божий (имярек), благословясь, пойду, перекрестясь, из избы дверьми, из двора воротами, выйду на широкую улицу, пойду в чистое поле, в чистом поле красное солнце греет и огревает сыроматерую землю; от красного солнца сохнет и обсыхает роса медвяная, так бы сохло и обсыхало ретивое сердце у рабы Божией (имярек) по мне, рабе Божием (имярек). Как красное солнце огревает сыроматерую землю, щепитце и колитца, и сохнет, как хмель вьетце и тянетце по сыроматерой земли, так бы вялось и тянулось ретивое сердце по мне, рабе Божием (имярек), на всякой час, на всякое время. Пойду я, раб Божий, по зарю Марью, по зарю Маремьянию, ко Господню престолу, на Господнем престоле мати Мария и Маремьяния; приду я к тебе, раб Божий (имярек), низко поклонюся и помолюся, как на тебе нетленные ризы держатся, так бы держалась раба Божия (имярек). Пойду я, раб Божий (имярек), подлесинье: есть в море ковыл щука, без воды не может ни жить, ни быть ни дня, ни ночи, малой час. Поди, та тоска, в семьдесят жил, в семьдесят составов, во становыя в две жилы и в едину в попятную и спиновую жилу. Тем моим словам ключ и замок. Брошу замок в морскую пучину, тем моим словам ключа не бывать и того замка не отпирать. Аминь, аминь, аминь"

Из старинного рукописного сборника, полученного из с. Ваймуги, Холмогорского уезда.

"Стану я, не благословясь, пойду, не перекрестясь, из избы не дворами, из двора не воротами, в чисто поле. В том поле есть окиан-море, в том море есть Алатырь камень, на том камне стоит столб от земли до неба огненный, под тем столбом лежит змея жгуча, опалюча.

Я той змие поклонюсь и покорюсь: "Ой еси, ты змея! Не жги, не пали меня, полетай под восточну сторону, в высок терем, в новый пкой (покой), пухову перинцу, шелкову подушку, к девице (имярек), разожги и распали у той девицы белое тело, ретивое сердце, черную печень, горячую кровь, все подпятные и занокотные жилы; чтобы она, девица (имярек), не могла ни жить, ни быть, часу часовать и минуты миновать; поутру вставала — обо мне бы вздыхала, пошла — ко мне бы (имярек), величала, ни с кем бы она думы не думала, мысел не мыслила, плоду не плодила, плодовых речей не говорила, ни с отцом бы, ни с матерью, ни с родом, ни с племенем, кроме меня, раба Божия (имярек), все бы она, девица (имярек), со мной, рабом Божиим (имярек), думу думала, мысли мыслила, плод плодила, плодовые мысли говорила, на ветху и на нову месяцу, и на перекрое месяцу". Будьте те мои слова, недоговорены, переговорены, все сполна говорены, ключ сим словом в зубы, замок — в рот" .

Доставил заговор П.А. Иванов из г. Пинеги. Труды этнографического отдела. 1878.

"Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. Стану я, раб Божий, благословясь, пойду, перекрестясь, выйду в чистое поле, в широкое раздолье; навстречу мне, среди чистого поля и широкого раздолья, семьдесят буйных ветров, семьдесят вихоров и семьдесят ветрович, и семьдесят вихорович. Пошли они на святую Русь зеленого лесу ломать и на поле из корени вон "Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа, аминь. Стану я, раб Божий (имярек), благословясь, пойду, перекрестясь, из избы дверями, из двора воротами, в чисто поле за дворами; взмолюся трем ветрам, трем братьям: ветер Моисей, ветер луна, ветер буйный вихорь! Дуйте и винтите по всему белому свету и по всему миру крещеному, распалите, разожгите и сведите рабыню (имярек) со мною, с рабом Божиим (имярек), душа с душой, тело с телом, плоть с плотью, хоть с хотью, не уроните той моей присухи ни на воду, ни на лес, ни на землю, ни на скотину: в воду сроните — вода высохнет, на лес сроните — лес повянет, на землю сроните — земля сгорит, на скотину сроните — скотина посохнет. Снесите и донесите, вяжите и положите в рабицу Божию (имярек), в красную девицу, в белое тело, в ретивое сердце, в хоть и в плоть: чтобы красная девица не могла без меня, раба Божия (имярек), ни пить, воротить, и пещеры каменные разжигать.

И тут я, раб Божий (имярек), помолюсь им и поклонюсь: "О вы есте: семьдесят буйных ветров, семьдесят вихров и семьдесят ветрович, и семьдесят вихорович. Не ходите вы на святую Русь зеленого лесу ломать, из корней вон воротить и пещеры каменные разжигать, подьте вы, разожгите у рабы Божией (имярек) белое тело, ретивое сердце, памятную думу, черную печень, горячую кровь, жилы и суставы, и всю ея, чтобы она, раба Божия (имярек), не могла бы ни жить, ни быть, ни пить, ни исть, ни слова говорить, ни речи творить без меня, раба Божия (имярек). Как меня она, раба Божия (имярек), увидит или глас мой услышит, то бы радовалось ей (ее) белое тело, ретивое сердце, памятная дума, черная печень, горячая кровь, кости и жилы, и все у ней суставы веселились. И как ждет народ Божий владычного праздника Светлого Христова Воскресения и звону колокольного, так бы она, раба Божия (имярек), дожидалась: на который день она меня не увидит или гласа моего не услышит, так бы она сохла, как кошеная трава с поля; как не может быть рыбы без воды, так бы не могла бы быть она без меня, раба Божия (имярек)". Тем моим словам и речам ключевые слова. Аминь, аминь, аминь".

Заговор из старинного рукописного сборника, полученного из с. Ваймуги, Холмогорского уезда. Труды этнографического отдела императорского Общества любителей естествознания, этнографии и антропологии при Московском университете. 1878. Кн. V. Вып. II.

Молодой человек, желающий возбудить к себе любовь непреклонной девицы, идет к знахарю с просьбой присушить к нему ту, которая была к нему равнодушна.

Колдун вынимает пряник и, приняв таинственный вид, начинает, поводя глазами и расширяя по временам ноздри, заговаривать этот пряник: ни быть, ни дневать, ни часа часовать; о мне, рабе Божием (имярек), тужила бы и тосковала и никогда бы не забывала. Есть в чистом поле сидит баба сводница, у бабы сводницы стоит печь кирпичная, в той печи кирпичной стоит кунган-литр, в том кунгане-литре всякая вещь кипит, перекипает, горит, перегорает, сохнет и посыхает. И так бы обо мне, рабе Божием (имярек), сердцем кипела, кровью горела и не могла бы без меня, раба Божия (имярек), ни жить, ни быть, ни дня дневать, ни часа часовать, ни питием отпиться, ни думьем отдуматься и ни в парной бане отпариться. Тем моим словам ключ и замок, аки ключ на церкви. Во имя Отца, и Сына, и Св. Духа, аминь, аминь, аминь.

Стану я, раб Божий (имярек), благословясь, пойду, перекрестясь, из избы дверьми, из двора воротами в чистое поле на три росстани, помолюся я, раб Божий, трем братам, трем ветрам: первый брат — ветр восточный, второй — ветр запад, третий — ветр север! Внесите тоску и сухоту в рабицу Божию (имярек), чтобы она о мне, рабе Божием, сохла и тоскнула; не могла бы ни дня дневать, ни часа часовать, отныне и до века, и во веки, аминь, аминь, аминь!"

Получив от колдуна пряник, молодой человек должен отдать его своей возлюбленной. Если это ему удастся, то она побеждена.

Записано А. Харитоновым в Шенкурском уезде