"Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. Стану я, раб Божий, благословясь, пойду, перекрестясь, выйду в чистое поле, в широкое раздолье; навстречу мне, среди чистого поля и широкого раздолья, семьдесят буйных ветров, семьдесят вихоров и семьдесят ветрович, и семьдесят вихорович. Пошли они на святую Русь зеленого лесу ломать и на поле из корени вон "Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа, аминь. Стану я, раб Божий (имярек), благословясь, пойду, перекрестясь, из избы дверями, из двора воротами, в чисто поле за дворами; взмолюся трем ветрам, трем братьям: ветер Моисей, ветер луна, ветер буйный вихорь! Дуйте и винтите по всему белому свету и по всему миру крещеному, распалите, разожгите и сведите рабыню (имярек) со мною, с рабом Божиим (имярек), душа с душой, тело с телом, плоть с плотью, хоть с хотью, не уроните той моей присухи ни на воду, ни на лес, ни на землю, ни на скотину: в воду сроните — вода высохнет, на лес сроните — лес повянет, на землю сроните — земля сгорит, на скотину сроните — скотина посохнет. Снесите и донесите, вяжите и положите в рабицу Божию (имярек), в красную девицу, в белое тело, в ретивое сердце, в хоть и в плоть: чтобы красная девица не могла без меня, раба Божия (имярек), ни пить, воротить, и пещеры каменные разжигать.

И тут я, раб Божий (имярек), помолюсь им и поклонюсь: "О вы есте: семьдесят буйных ветров, семьдесят вихров и семьдесят ветрович, и семьдесят вихорович. Не ходите вы на святую Русь зеленого лесу ломать, из корней вон воротить и пещеры каменные разжигать, подьте вы, разожгите у рабы Божией (имярек) белое тело, ретивое сердце, памятную думу, черную печень, горячую кровь, жилы и суставы, и всю ея, чтобы она, раба Божия (имярек), не могла бы ни жить, ни быть, ни пить, ни исть, ни слова говорить, ни речи творить без меня, раба Божия (имярек). Как меня она, раба Божия (имярек), увидит или глас мой услышит, то бы радовалось ей (ее) белое тело, ретивое сердце, памятная дума, черная печень, горячая кровь, кости и жилы, и все у ней суставы веселились. И как ждет народ Божий владычного праздника Светлого Христова Воскресения и звону колокольного, так бы она, раба Божия (имярек), дожидалась: на который день она меня не увидит или гласа моего не услышит, так бы она сохла, как кошеная трава с поля; как не может быть рыбы без воды, так бы не могла бы быть она без меня, раба Божия (имярек)". Тем моим словам и речам ключевые слова. Аминь, аминь, аминь".

Заговор из старинного рукописного сборника, полученного из с. Ваймуги, Холмогорского уезда. Труды этнографического отдела императорского Общества любителей естествознания, этнографии и антропологии при Московском университете. 1878. Кн. V. Вып. II.

"Встану я, раб Божий (имярек), благословясь, пойду, перекрестясь, из избы дверями, из двора воротами, в чистое поле, погляжу я, посмотрю под восточную сторону; под восточной стороной стоит есть три печи. Печка медна, печка железна, печка кирпична.

Как они разожглись, распалились от неба до земли, разжигаются небо и земля и вся подвселенная, так бы разжигало у рабы Божией (имярек) к рабу Божию (имярек) легкое и печень, и кровь горячу, не можно бы ей ни жить, ни быть, ни пить, ни исть, ни спать, ни лежать, все на уме меня держать. Недоговорены, переговорены, прострелите мои слова, пуще вострого ножа и рысьего когтя".

Записал помощник миссионера Батраков в с. Ухтострове. Труды этнографического отдела императорского Общества любителей естествознания, этнографии и антропологии при Московском университете. 1878. Кн. V. Вып. II.

"Держится, сохнет, прочь не отходит, как малый младенец от матери прочь не отходит, держится. Сохнет по всякий час и на всякое время, как косяк косяка держится, прочь не отходит, так бы держалась раба Божия (имярек) крепко и плотно, прочь от меня, раба Божия (имярек), не отходила, держалась и сохла крепко; как двери от ободверины не отходят, держатся крепко, как печная доска от печи прочь не отходит, так бы не отходила раба Божия (имярек) от меня, раба Божия (имярек), сохла, горела, прочь не отходила во всякий час, во всякое время.

Стану я, раб Божий (имярек), благословясь, пойду, перекрестясь, из избы дверьми, из двора воротами, выйду на широкую улицу, пойду в чистое поле, в чистом поле красное солнце греет и огревает сыроматерую землю; от красного солнца сохнет и обсыхает роса медвяная, так бы сохло и обсыхало ретивое сердце у рабы Божией (имярек) по мне, рабе Божием (имярек). Как красное солнце огревает сыроматерую землю, щепитце и колитца, и сохнет, как хмель вьетце и тянетце по сыроматерой земли, так бы вялось и тянулось ретивое сердце по мне, рабе Божием (имярек), на всякой час, на всякое время. Пойду я, раб Божий, по зарю Марью, по зарю Маремьянию, ко Господню престолу, на Господнем престоле мати Мария и Маремьяния; приду я к тебе, раб Божий (имярек), низко поклонюся и помолюся, как на тебе нетленные ризы держатся, так бы держалась раба Божия (имярек). Пойду я, раб Божий (имярек), подлесинье: есть в море ковыл щука, без воды не может ни жить, ни быть ни дня, ни ночи, малой час. Поди, та тоска, в семьдесят жил, в семьдесят составов, во становыя в две жилы и в едину в попятную и спиновую жилу. Тем моим словам ключ и замок. Брошу замок в морскую пучину, тем моим словам ключа не бывать и того замка не отпирать. Аминь, аминь, аминь"

Из старинного рукописного сборника, полученного из с. Ваймуги, Холмогорского уезда.

Присуха на любовь

Читать заговор двенадцать зорь в ветреную погоду.

"Черт-сатана, на голове рога, из ада выходи, мне помоги, раба Божьего (имя) ко мне вороти. С ветром посылаю сухоту, маету, любовь и тоску. Ты поди к нему, зло, с ветра буйного в лицо. Чтоб взяла его любовь-тоска, била, ломала, ночью спать не давала, ко мне на крыльцо посылала. Зло злющее, горе грызущее, сердце сосущее, не давай Любовь рабу Божьему (имя) ни есть, ни спать, ни с другими бывать, опротивьте ему, любезному моему, все люди и нелюди, дядья, зятья, мать с отцом и друзья, всяки молодицы, как мерину кобылицы, чтоб одну меня знал, обо мне одной скучал, горевал-тосковал, ни с кем бы не пировал, хлеба не ел, воды не пил, без меня бы за дубовый стол не садился, в полночь спать не ложился, забери его, тоска-любовь, и не отпускай ни в какую минуточку, ни в какой час. Слова мастера крепки, лепки, крепче камня, острее булата, быстрее молнии огненной. Аминь."

Сильная присуха на любовь

Наговаривать данную присуху на питье, на еду, чтоб полюбил молодец.

"Вельзевул древний, дай мне перстень-ключ открыть дверь, где лежит страшный зверь. Звать его тоска. Отпущу его и пошлю его на раба (имя). Пусть он по пятам за ним ходит, тяжелой тоской изводит. Вельзевул рогатый, ты главный сатана, тебе сила зло творить дана, наклоню к тебе свои мощи, выпрошу у тебя помощи, отдай мне сердце раба (имя). Аминь."

Заговор на присушение

"На русской и на немецкой земле есть огненный царь, высушил реки и

озера, и мелкие источины, и как в нынешних ветрах [высушил], так бы

сохла раба Божия (имя рек) по рабу Божию (имярек) двадцать четыре часу

денных и ночных, на новце месяце и на перекрое месяце, и во все меженны

[промежуточные] дни; и не могла бы ни жить и ни быть, ни исть раба

Божия (имярек) без меня, раба Божия (имярек); в семидесяти суставах и в

семидесяти жилах, в подпятном жилие и в подколенном жилие, и в

пространной жиле, в... [известный Membrum] и везде бы сохло и болело,

по мне, рабе Божием (имярек).

Еще есть в чистом поле стоит Феоклист, да все высохло; днем на солнце, а ночью при месяце и при частых звездах, и при частых дождиках в семидесяти суставах и в семидесяти жилах, и в подколенном жилье, и в пространной жиле, в.... и везде бы сохло у рабы Божией (имярек). Двадцать четыре часу ночных и дневных, на утренней заре, на вечерней заре, на новце месяце, и на ветху месяце, и на перекрое месяце, во вся меженные дни не могла бы она, раба Божия (имярек), без меня, раба Божия (имярек), ни жить, ни быть. Есть в чистом поле печь медная, накладено дров дубовых, как от тех дров дубовых сколь жарко разгорается, и так бы разгорелось у рабы Божией (имярек) по мне, рабу Божию (имярек), двадцать четыре часу денных и ночных, на новце месяце и на ветху месяце, во все меженные дни не могла бы она, раба Божия, без меня ни жить и ни быть. Всем моим словам ключ и замок, аминь, аминь, аминь".

Трижды плюнь, а говорить на соль или на пиво, или на пряник, или на вино.

Списал со старинной рукописной тетрадки из Пинежского уезда г-н Хромцов.

"Стану отрок (имярек), не благословясь, пойду, не перекрестясь, из избы не дверьми, из двора не воротами и пойду в чисто поле. В чистом поле стоит и три, и два, и один бес Сава, бес Колдун, бес Асаул, и я сойдусь поближе, отрок (имярек), и поклонюсь пониже а... [вырвано несколько слов]. Вы, тридевять бесов, три, два и один бес Сава, бес Колдун и бес Асаул, и как вы служили Ироду царю, и так послужите мне, отроку (имярек), пойдите по городам и по уездам, и по деревням, избирайте тоску и сухоту: со зверей и с птицы, и с рыбы, и со всякого звания людей, и снесите ту тоску и сухоту в отроковицу (имя. рек), в ясные очи, в черные брови, в румяное лицо, в сахарные уста, в горячую кровь, в черную печень, в тридевять жил и в одну жилу, во становую, в подпятную... [оторвано], чтобы отроковица (имярек) не могла бы ни жить, ни быть, ни день по солнцу, ночью по месяцу. Как младенец без материнского молока жить не может, так бы жила отроковица (имярек); без воды жить не может ни днем, ни ночью, ни в которую пору.

Есть в чистом поле, стоит дуб сорочинской, и под тем дубом сорочинским есть тридевять отроковиц, из-под того дуба сорочинского выходит яга-баба и пожигает тридевять сажень дубовых дров, и коль жарко, и коль ярко разгоралось тридевять сажень дубовых дров и столь жарко... [вырвано] разгоралась отроковица (имярек), разгорались ясные очи и черные брови, и румяное лицо, сахарные уста, ретивое сердце и горячая кровь, черная печень, семьдесят жил и семьдесят суставов, и семьдесят один сустав, чтобы отроковица (имярек) без отрока (имярек) не могла бы с себя тоски и сухоты снять, в парной бане паритце, не могла бы в чистом поле разгулятце и пресным молоком нахлебатце, ни сном отоспатце, ни в беседе отсидетце. И тем моим словам ключ и замок, и замок замкну, и снесу замок в окиан-море под Алатырь камень"

Списал заклинание со старинной рукописи, доставленной из Пинежского уезда, г-н Хромцов.