Эти остудные слова употребляются для того, чтобы сделать немилым кого-либо или разлучить с другим. Обыкновенно [в г. Мезени] они наговариваются на землю, взятую между двух гор, или на воду, взятую между берегов, которые тогда считаются горами. Эту землю дают в каком-либо кушанье. Для большего действия прибавляют в нее мелко изрубленные медвежьи когти. Вот на этот случай заговор: "Стану, не благословясь, выйду, не перекрестясь, из избы не дверьми, из двора не воротами — мышьей норой, собачьей тропой, окладным бревном; выйду на широку улицу, спущусь под круту гору, возьму от двух гор земельки; как гора с горой не сходится, гора с горой не сдвигается, так же бы раб (имярек) с рабой (имярек) не сходился, не сдвигался. Гора на гору глядит, ничего не говорит, так же бы раб (имярек) с рабой (имярек) ничего бы не говорил. Чур от девки, от простоволоски, от женки, от белоголовки, чур от старого старика, чур от еретиков, чур от еретиц, чур от ящер-ящериц".

Доставил заговор на разлуку г-н Никольский из г. Мезени.

Заговор на разлучение

"Зайду я во широкий двор, во высокий дом, запишу я (имярек) отстуду велику, отстудился бы раб Божий (имярек) от рабы Божией (имярек), чтоб он был ей ни на глаза, ни днем, ни ночью, ни утром, ни вечером; чтобы он в покой, она из покоя, он бы на улицу, она бы с улицы, так бы она ему казалась, как люта медведица. И в каком бы она ни была платье, хоть в цветном, хоть в держимом [будничном, рабочем], все бы он не мог ее терпеть и кажиный бы раз не сносил бы с ее зубов своих кулаков. Хошь бы ладно она делала, а ему все бы казалось не ладно, и хошь бы по уму делала, а ему бы казалось не по мыслям. Пошел бы он по улице, разогнал бы грусть-тоску кручину с чужими людьми, и пошел бы он домой и повалился бы на место [на постель], и есть у него подружка, ночная подушка, и разогнал бы он с ней грусть-тоску".

Доставил заговор на разлучение г-н Никольский из г. Мезени.

Наговор на разлучение

"Черт идет водой, волк идет горой; они вместе не сходятся, думы не думают, мыслей не мыслят, плоды не плодят, плодовых речей не говорят. Так бы рабы Божии (такие-то) мысел не мысляли, плодов не плодили, плодовых речей не говорили, а все бы как кошка да собака жили".

Сообщил наговор на разлучение г-н Иванов из г. Пинеги. Труды этнографического отдела. 1878. Кн. V. Вып. II.

"Во имя Отца, и Сына, и Св. Духа. Стану я, раб Божий (имярек), благословясь, пойду, перекрестясь, из избы дверями, из двора воротами, выйду в чистое поле; в чистом поле стоит изба, в избе из угла в угол лежит доска, на доске лежит тоска. Я той тоске, раб Божий (имярек), помолюся и поклонюся: "О сия тоска, не ходи ко мне, рабу Божию (имярек), поди, тоска, навались на красную девицу, в ясные очи, в черные брови, в ретивое сердце, разожги у ней, рабы Божией (имярек), ретивое сердце, кровь горячую по мне, рабе Божием (имярек), не могла бы ни жить, ни быть". Вся моя крепость, аминь, аминь"

"Стану я, раба (такая-то), благословясь, пойду, перекрестясь, из избы в двери, из двора в ворота, пойду в чистое поле, в подвосточную сторону, в подвосточной стороне стоит изба, среди избы лежит доска, под доской тоска. Плачет тоска, рыдает тоска, белого света дожидается, белый свет красное солнышко дожидается, радуется и веселится!

Так меня, рабу (такую-то), дожидался, радовался и веселился, не мог бы без меня ни жить, ни быть, ни пить, ни есть ни на утренней заре, ни на вечерней; как рыба без воды, как младенец без материна молока, без материна чрева не может жить, так бы раб (такой-то) без рабы (такой-то) не мог бы ни жить, ни быть, ни пить, ни есть, ни на утренней заре, ни на вечерней, ни в обыден, ни в полдень, ни при частых звездах, ни при буйных ветрах, ни в день при солнце, ни в ночь при месяце. Впивайся, тоска, въедайся, тоска, в грудь, в сердце, во весь живот рабу (такому-то), разрастись и разродись по всем жилам, по всем костям ноетой и сухотой по рабе (такой-то)" .

Заговор взят из книги "Н. Сахаров. Сказания русского народа. СПб., 1841. Т. I."

"На море на окиане, на острове на Буяне, на полой поляне, под дубом мокрецким сидит раб Божий (имярек). Тоскуя, кручинится в тоске неведомой и в грусти недознаемой, в кручине недосказанной.
Идут восемь старцев со старцем, незваных, непрошеных: "Гой ты еси, раб Божий (имярек), со утра до вечера кручинный ты, что-почто сидишь такой на полой поляне, на острове Буяне, на море-окиане?" И рече раб Божий (имярек) восьми старцам со старцем: "Нашла беда среди околицы, залегла во ретиво сердце; щемит, болит головушка, не мил свет ясный, постыла вся родушка". Воззовиши всем старцам со старцем грозным-грозно, начали ломать тоску, бросать тоску за околицу. Кидмя-кидалась тоска от востока до запада, от реки до моря, от дороги до перепутья, от села до погоста; нигде тоску не приняли, нигде тоску не укрыли; кинулась на остров на Буян, на море на окиан, под дуб мокрецкой. Заговариваю я раба Божия (имярек) от наносной тоски по сей день, по сей час, по сию минуту, слово мое никто не превозможет ни аером [воздухом], ни духом". Заговор от тоски взят из рукописной книжки Г. Д. Книголюбова.

1. Чтобы пьющий запоем уснул и после этого перестал пьянствовать, нужно взять у него воск, на который наговаривать: "Заря-зарница, красная девица, сама мати и царица; светел месяц, ясные звезды, возьмите у меня бессонницу, бездремотницу, полунощницу, среди ночи приди ко мне хоть красной девицей, хоть матерью-царицей и сложи с меня, и отведи от меня окаянную силу, и дай мне Спасову руку, Богородицын замок. Ангел мой, архангел мой, сохрани душу мою, скрепи мое сердце, враг сатана откажись от меня. Крестом крещуся, крестом ограждуюсь, крестом ангела призываю, крестом лукавого отгоняю. Во имя Отца, и Сына, и Св. Духа. Аминь. Знаю Святые знамения!"

Доставил заговор от запоя г-н Никольский из г. Мезени.

2. "Ты, небо, слышишь, ты, небо, видишь, что я хочу делать над телом раба Божия (такого-то). Тело Маерена печень тезе. Звезды вы ясные, сойдите в чашу брачную; а в моей чаше вода из горного студенца. Месяц ты красный, зайди в мою клеть; а в моей клети ни дна, ни покрышки. Солнышко ты привольное, взойди на мой двор; а на моем дворе ни людей, ни зверей. Звезды, уймите раба Божия (такого-то) от вина, месяц, отврати раба Божия (такого-то) от вина; солнышко, усмири раба Божия (такого-то) от вина. Слово мое крепко!"

Заговор из книги Н. Сахаров. Сказания русского народа. Народные предания о чернокнижии. СПб., 1841. Т. I.