• В первый день луны сны бывают счастливы
• Во второй виденный сон не исполнится
• В третий сон несправедлив.
• В четвертый сон счастлив и исполнится
• В пятый сон ложен и никогда не исполнится
• В шестой должно остерегаться и в тайне хранить все виденное
• В седьмой берегись, сон исполнится
• В восьмой твой сон справедлив, ожидай исполнения
• В девятый скоро исполнится.
• В десятый сон исполнится для твоего счастья.

• В одиннадцатый исполнится через четыре дня.
• В двенадцатый запомни свой сон.
• В тринадцатый сон несбыточен.
• В четырнадцатый исполнится через неделю.
• В пятнадцатый остерегайся рассказывать свой сон
• В шестнадцатый сбудется к полному удовольствию.
• В семнадцатый исполнится в тот же день.
• В восемнадцатый не скоро ожидай исполнения.
• В девятнадцатый сон исполнится, ежели через три дня повторится.
• В двадцатый свершится, коли заутро будет дурная погода
• В двадцать первый сон ложен.
• В двадцать второй не пытайся разгадывать сон.
• В двадцать третий запомни свой сон.
• В двадцать четвертый сон счастлив.
• В двадцать пятый сны истолковываются наоборот.
• В двадцать шестой сон решительно несправедлив.
• В двадцать седьмой исполнится, коли снился дотоле дважды либо многажды.
• В двадцать восьмой сны бывают обманчивы.
• В двадцать девятый будь уверен, что сон исполнится в скором времени.
• В тридцатый будь осторожен, сон исполнится в то же утро.

"Ложилась спать я (такая-то) в темную вечернюю, поздним-поздно; вставала я в красную утреннюю зарю раным-рано; умывалась ключевою водою из горного студенца, утиралась белым платом родительским. Пошла я из дверей в двери, из ворот в вороты и вышла в чистое поле. В чистом поле охорошилась, на все четыре стороны поклонилась, на горюч камень Алатырь становилась, крепким словом заговорилась, частыми звездами обтыкалась, темным облаком прикрывалась. Заговариваю я, раба (такая-то), своего полюбовного молодца (такого-то) о сбережении в дороге; крепко-накрепко, на век, на всю жизнь. Кто из лугу всю траву выщиплет и выест, из моря всю воду выпьет и не взалкает, и тот бы мое слово не превозмог, мой заговор не расторг. Кто из злых людей его обзорочит и обпризорочит, и околдует, и испортит, у них бы тогда изо лба глаза выворотило в затылок; а моему полюбовному молодцу (такому-то) — путь и дороженька, доброе здоровье на разлуке моей"

Заговор на путь-дороженьку

"Еду я из поля в поле, в зеленые луга, в дальние места, по утренним и вечерним зорям; умываюсь ледяною росою, утираюсь, облекаюсь облаками, опоясываюсь чистыми звездами. Еду я во чистом поле, а во чистом поле растет одолень-трава. Одолень-трава! Не я тебя поливал, не я тебя породил; породила тебя мать сыра земля, поливали тебя девки простоволосые, бабы-самокрутки ["самокрутками" называют девушек, вышедших замуж без согласия и благословения родителей]. Одолень-трава! Одолей ты злых людей: лихо бы на нас не думали, скверного не мыслили, отгони ты чародея, ябедника. Одолень-трава! Одолей мне горы высокие, долы низкие, озера синие, берега крутые, леса темные, пеньки и колоды. Иду я с тобою, одолень-трава, к окиан-морю, к реке Иордану, а в окиан-море, в реке Иордане лежит бел-горюч камень Алатырь. Как он крепко лежит предо мною, так бы у злых людей язык не поворотился, руки не поднимались, а лежать бы им крепко, как лежит бел-горюч камень Алатырь. Спрячу я тебя, одолень-трава, у ретивова сердца, во всем пути, во всей дороженьке".

Заговоры на путь-дорогу из книги "Н. Сахаров. Сказания русского народа. СПб., 1841. Т. I. Изд. III"

"Ложилась спать я (такая-то) в темную вечернюю, поздним-поздно; вставала я в красную утреннюю зарю раным-рано; умывалась ключевою водою из горного студенца, утиралась белым платом родительским. Пошла я из дверей в двери, из ворот в вороты и вышла в чистое поле. В чистом поле охорошилась, на все четыре стороны поклонилась, на горюч камень Алатырь становилась, крепким словом заговорилась, частыми звездами обтыкалась, темным облаком прикрывалась. Заговариваю я, раба (такая-то), своего полюбовного молодца (такого-то) о сбережении в дороге; крепко-накрепко, на век, на всю жизнь. Кто из лугу всю траву выщиплет и выест, из моря всю воду выпьет и не взалкает, и тот бы мое слово не превозмог, мой заговор не расторг. Кто из злых людей его обзорочит и обпризорочит, и околдует, и испортит, у них бы тогда изо лба глаза выворотило в затылок; а моему полюбовному молодцу (такому-то) — путь и дороженька, доброе здоровье на разлуке моей"

Заговор на путь-дороженьку

"Еду я из поля в поле, в зеленые луга, в дальние места, по утренним и вечерним зорям; умываюсь ледяною росою, утираюсь, облекаюсь облаками, опоясываюсь чистыми звездами. Еду я во чистом поле, а во чистом поле растет одолень-трава. Одолень-трава! Не я тебя поливал, не я тебя породил; породила тебя мать сыра земля, поливали тебя девки простоволосые, бабы-самокрутки ["самокрутками" называют девушек, вышедших замуж без согласия и благословения родителей]. Одолень-трава! Одолей ты злых людей: лихо бы на нас не думали, скверного не мыслили, отгони ты чародея, ябедника. Одолень-трава! Одолей мне горы высокие, долы низкие, озера синие, берега крутые, леса темные, пеньки и колоды. Иду я с тобою, одолень-трава, к окиан-морю, к реке Иордану, а в окиан-море, в реке Иордане лежит бел-горюч камень Алатырь. Как он крепко лежит предо мною, так бы у злых людей язык не поворотился, руки не поднимались, а лежать бы им крепко, как лежит бел-горюч камень Алатырь. Спрячу я тебя, одолень-трава, у ретивова сердца, во всем пути, во всей дороженьке".

Заговоры на путь-дорогу из книги "Н. Сахаров. Сказания русского народа. СПб., 1841. Т. I. Изд. III"

1. "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас! Господня Храмина тебе не гарывать, у раба Божия (имярек) зубами не болевать от ныне и до веку, во веки, аминь" (сей заговор от зубов проговори трижды. У избы, которая на другое место переставлена, приди и отковырь щепочку и положи на больной зуб; как раз проговоришь, избе поклонись).

2. "На море на океане, на острове на Буяне, стоит соборная апостольская церковь, стоит Мать Пресвятая Богородица и преподобный Антипий, зубной исцелитель. Он просит и молит угодников Божиих, о рабе Божием (имярек), как бы у вас, угодники Божии, зубы не болели, так бы у раба Божия (имярек) зубы не болели. Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа, аминь, аминь, аминь" (наговори на сучок или редьку, или на сучок ели).

3. "Каин! Каин! Каин! Вели спросить брата своего Авеля: не болят ли у него зубы?" — "Нет". — "Так бы у раба Божия (имярек) — нет. Во имя Отца и Сына, и Святаго Духа. Аминь, аминь, аминь" (наговори на соль и клади на зубы).

4. "Заря-зарница, красная девица, полунощница! В поле заяц, в море камень, на дне Лимарь. Покрой ты, зарница, мои зубы скорбны своею фатою от проклятого Лимаря; за твоим покровом уцелеют мои зубы. Враг Лимарь, откачнись от меня, а если будешь грызть мои белые зубы, сокрою тебя в бездны преисподние. Слово мое крепко!"

Н. Сахаров. Сказания русского народа. Народные предания о чернокнижии. СПб., 1847. Т. I.

5. "Месяц ты, месяц, серебряны рожки, златые твои ножки. Сойди ты, месяц, сними мою зубную скорбь, унеси боль под облака, моя скорбь не мала, не тяжка, а твоя сила могуча. Мне скорби не перенесть. Вот зубы, вот два, вот три; все твои; возьми мою скорбь. Месяц, ты месяц, сокрой от меня свою скорбь".

6. "Иду я не улицею, не дорогою, а по пустым переулкам, по оврагам, по каналам. Навстречу мне заяц: "Заяц, ты заяц, где твои зубы? Отдай мне свои, возьми мои". Иду я не путем дорогою, а сырым бором, темным лесом. Навстречу мне серый волк: "Волк, ты серый волк, где твои зубы? Вот тебе мои зубы, отдай мне свои". Иду я не землею, не водою, а чистым полем, цветным лугом. Навстречу мне старая баба: "Старая ты баба, где твои зубы? Возьми ты волчьи зубы, отдай свои выпалые". Заговариваю я зубы крепко-накрепко у раба (такого-то) по сей день, по сей час, на веки веков" .

Н. Сахаров. Сказания русского народа. Народные предания о чернокнижии. СПб., 1847. Т. I.

7. Если у какого человека болят зубы, то берут шепотку соли и кладут на зубы. "Стану я, раб Божий (имярек), благословясь, пойду, перекрестясь, из избы дверьми, из двора воротами, в чистое поле за дворами, в восточную сторону, по пути же мне святые Авраам, Исаак, Яков, насупротив их в синем окиан-море плавает утоплой мертвого человека труп, а по ясному небу летит ясной сокол. И спрашивают святые Авраам, Исаак и Яков: "Что ты, утоплой мертвого человека труп, не болят ли у тебя зубы, не щипят ли щеки, не грызет ли алаков?" Ответ им держит мертвый труп с синего моря: "Св. Авраам, Исаак и Яков, у мертвого человека не болят зубы, не щипит щек и не грызет алаков, а ясного сокола не пришевают губы". Так же у раба Божия (имярек) не болели бы зубы, не щипали бы щеки, не пришевели губы, и не грызло бы алаков, век по веку, отныне и до веку. Будьте мои слова крепки, как камень на воде и на земле, на хлебе и соли. Всем моим добрым словам небо ключ, земля замок, ныне и присно, и во веки веков, аминь".

Этнографические сведения, № 60. 1847.

8. Взять три корешка землянки, пустить в воду и сказать три раза:

"Как землянка эта засыхает и завядает, также чтобы и у раба Божия зубы замирали и занимали, по сей день, по сей час. "

Положить корешки на зуб, а воду пить.

1. Чтобы пьющий запоем уснул и после этого перестал пьянствовать, нужно взять у него воск, на который наговаривать: "Заря-зарница, красная девица, сама мати и царица; светел месяц, ясные звезды, возьмите у меня бессонницу, бездремотницу, полунощницу, среди ночи приди ко мне хоть красной девицей, хоть матерью-царицей и сложи с меня, и отведи от меня окаянную силу, и дай мне Спасову руку, Богородицын замок. Ангел мой, архангел мой, сохрани душу мою, скрепи мое сердце, враг сатана откажись от меня. Крестом крещуся, крестом ограждуюсь, крестом ангела призываю, крестом лукавого отгоняю. Во имя Отца, и Сына, и Св. Духа. Аминь. Знаю Святые знамения!"

Доставил заговор от запоя г-н Никольский из г. Мезени.

2. "Ты, небо, слышишь, ты, небо, видишь, что я хочу делать над телом раба Божия (такого-то). Тело Маерена печень тезе. Звезды вы ясные, сойдите в чашу брачную; а в моей чаше вода из горного студенца. Месяц ты красный, зайди в мою клеть; а в моей клети ни дна, ни покрышки. Солнышко ты привольное, взойди на мой двор; а на моем дворе ни людей, ни зверей. Звезды, уймите раба Божия (такого-то) от вина, месяц, отврати раба Божия (такого-то) от вина; солнышко, усмири раба Божия (такого-то) от вина. Слово мое крепко!"

Заговор из книги Н. Сахаров. Сказания русского народа. Народные предания о чернокнижии. СПб., 1841. Т. I.