"Встану я, раб Божий (имярек), благословясь, пойду, перекрестясь, из избы дверями, из двора воротами, в чистое поле, погляжу я, посмотрю под восточную сторону; под восточной стороной стоит есть три печи. Печка медна, печка железна, печка кирпична.

Как они разожглись, распалились от неба до земли, разжигаются небо и земля и вся подвселенная, так бы разжигало у рабы Божией (имярек) к рабу Божию (имярек) легкое и печень, и кровь горячу, не можно бы ей ни жить, ни быть, ни пить, ни исть, ни спать, ни лежать, все на уме меня держать. Недоговорены, переговорены, прострелите мои слова, пуще вострого ножа и рысьего когтя".

Записал помощник миссионера Батраков в с. Ухтострове. Труды этнографического отдела императорского Общества любителей естествознания, этнографии и антропологии при Московском университете. 1878. Кн. V. Вып. II.

"Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. Стану я, раб Божий, благословясь, пойду, перекрестясь, выйду в чистое поле, в широкое раздолье; навстречу мне, среди чистого поля и широкого раздолья, семьдесят буйных ветров, семьдесят вихоров и семьдесят ветрович, и семьдесят вихорович. Пошли они на святую Русь зеленого лесу ломать и на поле из корени вон "Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа, аминь. Стану я, раб Божий (имярек), благословясь, пойду, перекрестясь, из избы дверями, из двора воротами, в чисто поле за дворами; взмолюся трем ветрам, трем братьям: ветер Моисей, ветер луна, ветер буйный вихорь! Дуйте и винтите по всему белому свету и по всему миру крещеному, распалите, разожгите и сведите рабыню (имярек) со мною, с рабом Божиим (имярек), душа с душой, тело с телом, плоть с плотью, хоть с хотью, не уроните той моей присухи ни на воду, ни на лес, ни на землю, ни на скотину: в воду сроните — вода высохнет, на лес сроните — лес повянет, на землю сроните — земля сгорит, на скотину сроните — скотина посохнет. Снесите и донесите, вяжите и положите в рабицу Божию (имярек), в красную девицу, в белое тело, в ретивое сердце, в хоть и в плоть: чтобы красная девица не могла без меня, раба Божия (имярек), ни пить, воротить, и пещеры каменные разжигать.

И тут я, раб Божий (имярек), помолюсь им и поклонюсь: "О вы есте: семьдесят буйных ветров, семьдесят вихров и семьдесят ветрович, и семьдесят вихорович. Не ходите вы на святую Русь зеленого лесу ломать, из корней вон воротить и пещеры каменные разжигать, подьте вы, разожгите у рабы Божией (имярек) белое тело, ретивое сердце, памятную думу, черную печень, горячую кровь, жилы и суставы, и всю ея, чтобы она, раба Божия (имярек), не могла бы ни жить, ни быть, ни пить, ни исть, ни слова говорить, ни речи творить без меня, раба Божия (имярек). Как меня она, раба Божия (имярек), увидит или глас мой услышит, то бы радовалось ей (ее) белое тело, ретивое сердце, памятная дума, черная печень, горячая кровь, кости и жилы, и все у ней суставы веселились. И как ждет народ Божий владычного праздника Светлого Христова Воскресения и звону колокольного, так бы она, раба Божия (имярек), дожидалась: на который день она меня не увидит или гласа моего не услышит, так бы она сохла, как кошеная трава с поля; как не может быть рыбы без воды, так бы не могла бы быть она без меня, раба Божия (имярек)". Тем моим словам и речам ключевые слова. Аминь, аминь, аминь".

Заговор из старинного рукописного сборника, полученного из с. Ваймуги, Холмогорского уезда. Труды этнографического отдела императорского Общества любителей естествознания, этнографии и антропологии при Московском университете. 1878. Кн. V. Вып. II.

"Стану я, не благословясь, пойду, не перекрестясь, из избы не дворами, из двора не воротами, в чисто поле. В том поле есть окиан-море, в том море есть Алатырь камень, на том камне стоит столб от земли до неба огненный, под тем столбом лежит змея жгуча, опалюча.

Я той змие поклонюсь и покорюсь: "Ой еси, ты змея! Не жги, не пали меня, полетай под восточну сторону, в высок терем, в новый пкой (покой), пухову перинцу, шелкову подушку, к девице (имярек), разожги и распали у той девицы белое тело, ретивое сердце, черную печень, горячую кровь, все подпятные и занокотные жилы; чтобы она, девица (имярек), не могла ни жить, ни быть, часу часовать и минуты миновать; поутру вставала — обо мне бы вздыхала, пошла — ко мне бы (имярек), величала, ни с кем бы она думы не думала, мысел не мыслила, плоду не плодила, плодовых речей не говорила, ни с отцом бы, ни с матерью, ни с родом, ни с племенем, кроме меня, раба Божия (имярек), все бы она, девица (имярек), со мной, рабом Божиим (имярек), думу думала, мысли мыслила, плод плодила, плодовые мысли говорила, на ветху и на нову месяцу, и на перекрое месяцу". Будьте те мои слова, недоговорены, переговорены, все сполна говорены, ключ сим словом в зубы, замок — в рот" .

Доставил заговор П.А. Иванов из г. Пинеги. Труды этнографического отдела. 1878.

"Во имя Отца, и Сына, и Св. Духа. Стану я, раб Божий (имярек), благословясь, пойду, перекрестясь, из избы дверями, из двора воротами, выйду в чистое поле; в чистом поле стоит изба, в избе из угла в угол лежит доска, на доске лежит тоска. Я той тоске, раб Божий (имярек), помолюся и поклонюся: "О сия тоска, не ходи ко мне, рабу Божию (имярек), поди, тоска, навались на красную девицу, в ясные очи, в черные брови, в ретивое сердце, разожги у ней, рабы Божией (имярек), ретивое сердце, кровь горячую по мне, рабе Божием (имярек), не могла бы ни жить, ни быть". Вся моя крепость, аминь, аминь"

1. "Господи Боже, благослови! Во имя Отца, и Сына, и Св. Духа, аминь. Как Господь Бог небо и землю, и воду, и звезды, и сыроматерой земли твердо утвердил и крепко укрепил, и как на той сыроматерой земле нет ни которой болезни, ни кровные раны, ни щипоты, ни ломоты, ни опухоли, так же сотворил Господь меня, раба Божия (имярек), как сотворил Господь, твердо утвердил и крепко укрепил жилы мои и кости мои, и белое тело мое, так же у меня, раба Божия (имярек), не было бы на белом теле, на ретивом сердце, ни на костях моих, ни которой болезни, ни крови и ни раны, и ни щипоты, ни ломоты, ни опухоли. Един архангельский ключ; во веки веков, аминь"

Заговор выписан из старинной рукописи, доставленной из Шенкурского уезда.

2. "Заговариваю я у раба Божия (такого-то) двенадцать скорбных недугов: от трясовицы, от колючки, от свербежа, от стрельбы, от огневицы, от колотья, от дерганья, от морганья, от слепоты, от глухоты, от черной немочи. Ты, злая трясовица, уймись, а не то прокляну в тартарары; ты, неугомонная колючка, остановись, а не то сошлю тебя в преисподние земли; ты, свербежь, прекратись, а не то утоплю тебя в горячей воде; ты, стрельба, умолкни, а не то засмолю тебя в смоле кипучей; ты, огневица, охладись, а не то заморожу тебя крещенскими морозами; ты, ломотье, сожмись, а не то сокрушу тебя о камень; ты, колотье, притупись, а не то распилю тебя на мелкие частички; ты, дерганье, воротись, а не то запружу тобою плотину на мельнице; ты, морганье, окрутись, а не то в печи банной засушу; ты, слепота, скорчись, а не то утоплю тебя в дегтю; ты, глухота, исчезни, а не то засмолю в бочку и по морю пущу; ты, черная немочь, отвяжись, а не то заставлю воду толочь. Все недуги, откачнитесь, отвяжитесь, удалитесь от раба (такого-то) по сей час, по сей день, по его жизнь моим крепким словом".

Заговор от недугов взят из книги "Н. Сахаров. Сказания русского народа. СПб., 1841. Т. I".